Дочь писателя Юлиана Семенова: Штирлиц нынче в Париже произвел фурор

Все известные французские газеты заметили выход книги.

Фото: Марина СИЗОВА

Мы едем сквозь запутанные улочки Оливы (она же Мухалатка) - небольшого крымского поселка - затерянного в горах под Ялтой. Везде - буйная зелень, вдали бирюзовеет море.

- Стоп! - торможу водителя, наудачу попадаются женщина с ребенком. - А где вилла Штирлица?

- Проехали вы. Обратно возвращайтесь.

Точно. Небольшой скромный домик, увитый плющом, не сразу заметен взгляду.

- Феличе, ты куда? - доносится возглас из открытой калитки.

Навстречу несется пес непонятной породы с длинноватым туловищем.

- Немецкая овчарка. Внучатая племянница нашей Бучи, - встречает нас хозяйка собаки Ольга, дочь писателя Юлиана Семенова, прилетевшая из Франции. - Буча 12 лет верно охраняла дом-музей моего отца, недавно скончалась. А Феличе пока охраняет только себя, она маленькая, ей четыре месяца. Знаете, когда она родилась - 9 мая. Победная собака охраняет Дом Штирлица! Хитрая, боевая, преданная, все что надо. Теперь она будет встречать всех наших гостей.

Книга имела такой успех, что выпустят дополнительный тираж.

Фото: Марина СИЗОВА

За Феличией, как раньше за Бучей, присматривает хранитель дома-музея Андрей Елисеев. Лучше звонить ему заранее - предупредить о своем приезде, если соберетесь в музей (+7 978-80-494-55). Вход свободный.

- У отца температура поднималась каждый раз, как зима. И ему врачи сказали: в Ялту. И вот он сделал себе такой домик, очень любил его, - проводит экскурсию Ольга Юлиановна, которая делает все и даже больше, чтобы сохранить память об отце.

- Не думали брать деньги?

- Никогда. У папы, когда он создал газету «Совершенно секретно» и был ее главным редактором, была зарплата - рубль в год. Можно ли брать деньги за вход в музей такого человека? Это же нонсенс! - восклицает Ольга. - Это плевок в душу всем посетителям. Наша награда - это отзывы людей. Они пишут: «Спасибо вам за сохранение памяти о великом писателе» - вот это награда. Значит, отец не зря жил, не зря работал.

Вход в дом-музей Юлиана Семенова бесплатный.

Фото: Марина СИЗОВА

«У молодого поколения большой интерес к войне и к разведчикам»

Одними из первых немка Феличе на своем сторожевом посту встречала гостей из Франции - Монику Слодзиан и Колетт Ламбриш.

- Боже, мы прикасаемся к такой истории, - бродили по дому писателя француженки.

В доме-музее остались все личные вещи писателя.

Фото: Марина СИЗОВА

Летом в Париже вышла книга про Штирлица. Моника перевела, Колетт издала. Предисловие к книге писал Захар Прилепин.

Книга произвела фурор! Обложки главных французских СМИ пестрели заголовками про «Красного разведчика» (так называется книга. Смотрите отзывы парижских журналистов в рубрике «Внимание, шедевр!»), «шпиона, который пришел с холода».

Моника и Колетт впервые приехали в Крым.

Фото: Марина СИЗОВА

Штирлиц уже выходил в Париже в 90-е, но тогда остался незамеченным. Сложные были для всех времена. Опять же Союз распался - к русским у европейцев интерес подостыл.

- Моника, почему сегодня такой интерес к этому русскому писателю? Почему парижские газеты возвестили «возвращение Юлиана Семенова»?

- Нам показалось, что настало его время. И, судя по мировой ситуации, это так. Сейчас у молодого поколения очень большой интерес к войне. Но есть и острая проблема, новое поколение думает, что это американцы выиграли войну. Так им это пропагандируют. И мы решили, что это невозможно, чтобы они так думали. А еще опять же сегодня есть новый интерес к литературе про разведчиков, - отвечает 76-летняя Моника Cлодзиан.

Огромная заслуга Семенова, говорит она, в том, что он никогда не упрощает людей. Это никогда не белое и не черное.

- Все его герои - сложные. Даже немцы-фашисты. Это предупреждение, - считает она. - Даже умнейшие люди как Шелленберг могут быть просто монстрами. И нет никого, кто заранее знает, какими будут люди. И этот страшный период может возобновиться. И это большой урок. И это тоже причина, чтобы публиковать книги Семенова. Мы чувствуем, что может произойти страшное.

По ее словам, когда соседи узнали, что они с Колетт едут в Крым, их спрашивали: «А вам не страшно, вы не боитесь?»

- Они так спрашивают, потому что ведется пропаганда против России. Что русские - опасные люди. А мы не боимся. Я в России была много раз. У вас прекрасная спокойная страна. В Крыму я впервые. Были мы в Ялте, где прекрасный музей Чехова. В Ливадии. В Севастополе, историческая сила этого города нас поразила. Были у памятника погибшим французам. Много видели. Мы поражены тем, что Крым очень быстро восстанавливается - нам показывают стройки, новые дороги, новый аэропорт в Симферополе - все строится такими бурными темпами, как будто жизнь снова пришла сюда и бурлит. Нам кажется, что все-таки, поскольку книга встретила такой успех, значит, люди уже думают, что нам может не то говорят. Через литературу можно возбудить вопросы. Это большой и серьезный аргумент, чтобы заниматься русской литературой.

Русской литературой Моника занимается уже давно - переводила Абрамова, Трифонова, знала Искандера, Катаева.

- Нынче выпустили «Красного разведчика». Следующей весной, скорее всего, будут изданы на французском «Бриллианты для пролетариата» Семенова, следующим переводом, возможно, будет его «Майор Вихрь», - надеется Моника.

Они с Колетт специально приехали в Крым, чтобы «поближе» познакомиться с автором - «прочувствовать» его. Здесь в Оливе/Мухалатке Юлиан Семенович творил как нигде больше.

Колетт Ламбриш гордится, что книга Семенова выпущена в ее издательстве:

- Это прекрасная книга. Она показывает другие стороны мировой истории. Россия - прекрасная страна. А Крым вообще похож на нашу Ниццу, близок Ривьере. Здесь нет больших домов и это очень приятно.

Моника перевела книгу, Колетт издала.

Фото: Марина СИЗОВА

«Дед выражал смысл словами, я через музыку»

На веранде французского «Красного разведчика» дочитывает один из внуков Юлиана Семенова - 24-летний Юлиан.

- Это первый раз, когда я читаю от начала до конца. Фильмы, конечно, смотрел. Но поскольку мне трудно читать на русском языке, я раньше освоил лишь некоторые отрывки романа. И сейчас предпочитаю перевод. Я думаю, что дед смог описать этот период, потому что у него много было информации, у него огромный талант, чтобы привлечь внимание людей, которые зачитывались им.

По словам Юлиана, он тоже бы хотел как Штирлиц - найти любовь на всю жизнь.

- Штирлиц - герой, который был верен жене всю жизнь, хотя более 20 лет ее не видел. Редко кого-то убивал, это импонирует, что он пацифичный.

Писатель женился на внучке известного художника Петра Кончаловского - Екатерине. Фото: из личного архива Семеновых

- Наверное, лишний вопрос, почему вашего сына зовут Юлиан? - спрашиваю его маму.

- Да, конечно, в честь деда. Однажды я нашла старую фотографию папы, 37 или 38-й год. Он был маленький - стрижечка под горшочек, беленький, хорошенький мальчик, наряжает новогоднюю елку. Я показала эту фотографию своему сыну Юлиану, а он меня спрашивает: «Мама, когда ж ты меня сфотографировала?». Он похож на деда, и у него такая же, как у деда, удивительная способность к языкам, он их знает в совершенстве несколько. И потрясающая работоспособность, просто невероятная. Гениальность - это 10 % таланта и 90 % - труда. И Юлиан вкалывает, пока другие студенты могут пивко пить или по девушкам бегать, он работает.

Каждое лето семья проводит в Крыму.

Ольга назвала сына Юлианом.

Фото: Марина СИЗОВА

- Горы, море, солнце, свежий воздух. Край - очень спокойный, для вдохновения. Чтобы творить, важно быть в покое, - говорит Юлиан. - Я тоже люблю творить здесь, на полуострове.

Папа Юлиана очень хотел, чтобы у сына был диплом юриста, и парень в угоду ему изучил французско-американское право. Но потом поступил в консерваторию в Женеве, с отличием ее окончил, а сейчас учится в магистратуре Высшей национальной консерватории в Париже.

- Этим я тоже, наверное, в деда, - улыбается Юлиан. - Мама рассказывала, что он в детстве мечтал стать дирижером. Однажды его, маленького, застали в комнате, когда он размахивал руками, как будто дирижировал оркестром. Дед выражал смысл словами, я пытаюсь передать через музыку. Очень люблю русских композиторов - Чайковского, Рахманинова, - много чувства в их музыке.

Дед выражал смысл словами, а его внук через музыку.

Фото: Марина СИЗОВА

Джеймс Бонд - красивый жлоб, а Штирлиц – интеллигент

На «Вилле Штирлица» - все так же, как при хозяине. Как будто Юлиан Семенович только что выбежал на утреннюю пробежку. В спальне на кровати - кепка, джинсовая рубаха, кеды. Вот вернется хозяин, переоденется в привычные вещи.

Юлиан Семенов предпочитал "простецкую одежду" и не любил костюмы.

Фото: Марина СИЗОВА

Ольга Юлиановна показывает фото. На них ее отец - еще безусый юнец: дважды сбегал на фронт, его возвращали. На одном из снимков он у стен рейхстага, ему - 14 лет.

- Уже тогда он начал думать о Штирлице. Для папы Штирлиц - это был человек, беззаветно любящий Россию. Человек, считающий самым страшным злом фашизм. Человек, который делает все для того, чтобы его победить. Человек, который верен и предан жене, который живет в полной аскезе ради блага родины, - перечисляет Ольга Юлиановна. - Я люблю приводить пример про одного батюшку. Он мне сказал при встрече: «Мы воспитываем детей по Штирлицу, потому что он был в черной схиме двадцать лет ради блага родины». Конечно, это шутка, но в этом есть и доля истины. Конечно, для отца Штирлиц был патриот, очень чистый, очень интеллигентный человек. Джеймс Бонд - он не интеллигент, он такой очень красивый жлоб, умеющий стрелять и соблазнять женщин, а наш Штирлиц - человек начитанный, думающий, умеющий принимать решения. Папа придавал большое значение роли личности. Он говорил: «Да, конечно, страна большая, людей много, но каждый из нас - личность. Нет ничего ужаснее слова «простой человек», каждый человек - верх чуда». У отца было невероятное уважение ко всем людям и к каждому человеку в частности. И поэтому Штирлиц у него - личность, человек, который умеет самостоятельно принимать решения. У папы из-за этого даже возникла в свое время проблема с цензурой. Ему сказали: «Как это так, Штирлиц решает все сам. Нужно усилить роль Центра». И пошли эти шифровки из центра, хотя Штирлиц может и сам действовать. Он человек очень образованный, начитанный и прекрасно знающий, что нужно делать в определенный момент, без указки сверху, я думаю, это остается актуальным для наших дней, мы должны действовать сами, а не ждать пока нам принесут желаемое на блюдечке с золотой каемочкой.

Ольга была совсем крохой, когда ее отец написал Штирлица. А фильм посмотрела в 6 лет.

Штирлица блестяще сыграл Вячеслав Тихонов.

- Это был 1973 год, улицы пустели, преступности вообще не было, все, даже воришки, смотрели этот фильм. Мне очень нравилось и до сих пор нравится. Я и сейчас перечитываю папину литературу. И «17 мгновений весны», и всю его серию романов про Штирлица. Каждый раз, когда неспокойно на душе, я читаю отца и мне становится спокойно, хорошо и надежно, потому что его проза обладает какой-то удивительной силой, добротой и очень правильным подходом к жизни, а папа вообще был очень мудрым и правильным человеком и давал какие-то правильные установки. И эти установки заложены в его литературе. И я знаю очень многих людей, которые, так же как и я, перечитывают Юлиана Семенова, чтобы получить какие-то лишние силы. Чтобы продолжать идти вперед, продолжать жить.

По словам дочери писателя, французы - народ прекрасный, очень добрый, гостеприимный, во многом похож на наш. Может, поэтому книга имеет такой успех во Франции.

- Французы устали от информации, которую им навязывают СМИ, говорят вот «независимая пресса», да нету независимой прессы в Европе. И им хочется разобраться самим во всем, кто выиграл в принципе Великую Отечественную войну, Вторую мировую. Прямо скажем, не только американцы и англичане. Они это узнают из книг Юлиана Семенова. Они получают очень четкую правильную информацию, историческую информацию. Им очень импонирует образ Штирлица потому, что им уже приелся тот же Джеймс Бонд. Во Франции есть выражение "прет а пансе". Когда дают тебе уже готовую мысль. И вот ты думай ее. А французы уже этого не хотят, они устали. Они хотят что-то новое. И вот неожиданно русский писатель, который не был диссидентом, который говорил правду, находясь в России, что было сложнее - в советской России, он говорил о каких-то неудачах, недоработках, но оставался в России. Кто не любит Солженицына? Но Семенов, простите, тоже очень большая величина в русской литературе. И французы это поняли. Поэтому отсюда такой единогласный успех и такой прием у критики: наконец-то нам дали что-то интересное и живое. И молодежь будет интересоваться. Потому что совсем не позорно любить родину так, как любил ее мой отец, ну нет в этом ничего постыдного. Долгое время на Западе слушали только диссидентов, а мне кажется, некоторые диссиденты никогда Россию-то и не любили. А любили только свое эго, а папа любил Россию.

Дочек - Ольгу (слева) и Дарью - Юлиан Семенов любил больше всех на свете. Фото: из личного архива Семеновых

На стенах в домике Семенова - фото с Тихоновым, который прекрасно исполнил роль Штирлица. В рабочем кабинете - письменный стол, пепельница, часы, печатная машинка, на которой на листе бумаги выведено: «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться».

После выхода фильма растащили на цитаты.

Фото: Марина СИЗОВА

- Почему всех за фильм наградили, а вашего папу нет?

- Не наградили. Папа был сыном ортодоксальных коммунистов. Но сам он не был членом компартии. Он считал, что компартия скомпрометировала себя неоправданными арестами, репрессиями. В те времена на это плохо смотрели. Он мог себе позволить такую роскошь, как написать жене : "Христос воскресе" на Пасху, или сходить в церковь. На это тоже смотрели негативно. Отец крест носил, что тут сказать. Вот здесь на фотографии - бабушка Дуня, которая его крестила втайне от родителей-коммунистов. Его крестили Степаном. Для определенной верхушки он всегда оставался чужаком. Человек, который говорит с Оливером Стоуном по-английски, который ездит в Голливуд, которого принимают такие писатели как Жорж Сименон, Грэм Грин. Для многих было непонятно - как можно такое себе позволять, а он мог себе позволять, потому что был личностью, как его герой Штирлиц, а не был зомби, он ничего не боялся, потому что знал, для чего он пишет и для кого он пишет - для российского читателя. Он чувствовал себя свободным. И никогда не хотел уехать на Запад. Он говорил: «Мне без русского языка невозможно, я заболею вне русской культуры». А так он был абсолютно свободным человеком. Только здесь, на русской земле, он мог свободно работать и писать, за границей ему тяжело было писать, он мог писать только здесь. В свадебное путешествие с мамой он приехал в Крым. Потому что Крым - это Волошин, Чехов, Горький, целый огромный пласт русской культуры. Это же трагедия, когда киевские школьники приезжали сюда на экскурсии до воссоединения Крыма с Россией и спрашивали в Ливадийском или Воронцовском дворцах : «А что здесь москальские аристократы делали на нашей украинской земле». Можно посочувствовать бедным детям, жертвам этого прет а пансе, от которого страдают французы. А папа понимал, что без Крыма и России-то нет. Прочтите «Севастопольские рассказы» Толстого. Ну как без этого. Папе было здесь хорошо и уютно, он тут проводил политинформации для молодежи. Обсуждал с местными проблемы мировые. Он как каждый большой художник себя невероятно гармонично чувствовал с народом. А вот власти как-то его не особо воспринимали.

Юлиан Семенов всегда верил в Бога и не скрывал это.

Фото: Марина СИЗОВА

Лев Дуров, Андрей Миронов, Валентин Гафт...В доме-музее очень много фотографий с друзьями. Большинство из них развесил сам писатель.

Здесь в этом доме побывали в гостях и Михалков, и Аннинский, и Пугачева.

Юлиан Семенов, Лев Дуров, Андрей Миронов в Ялте. Фото: Архив Культурного Фонда Юлиана Семёнова

В кабинете - осколок американского самолета, который у Семенова на глазах подбили вьетнамские партизаны. Снимки с партизанами Лаоса. Его фотографии в Афганистане , в Анголе, в Никарагуа. Вся страна зачитывалась в то время его репортажами из горячих точек мира.

- Он был потрясающим феноменальным авантюристом. Мне кажется, что каждый писатель и журналист должен быть авантюристом. Нужно быть авантюристом, чтобы добиться встречи с Отто Скорцени, проинтервьюировать Роберта и Жаклин Кеннеди, пытаться раскрыть тайну янтарной комнаты. А здесь на фото - это папа вернул ковер, подарок шаха Ирана государю к трехсотлетию дома Романовых. Ковер пропал во время революции и всплыл на аукционе во Франфурте-на Майне. За 50 тысяч дойче-марок с бароном Эдуардом Фальц-Фейном они вернули его в Ливадийский дворец (описано в романе "Аукцион"). У него было правило: "Я всегда добьюсь чего хочу". Если ему надо проинтервьировать, он просто сядет на пороге дома человека и не сойдет с места, пока не дадут интервью. Он был бульдозером. Но он никогда не причинил вреда своим авантюризмом. Приносил только благо, потому что нес информацию, давал знания. И приглашал к раздумьям - о судьбе России, будущем страны. Он был убежден, что будущее не может быть достойным без досконального знания своего прошлого. Прошлое нельзя забывать, нельзя идеализировать, прошлое нужно уважать, каким бы оно ни было.

Одна из фраз Штирлица: "Все - ученые, писатели, артисты - по-своему невменяемы. К ним нужен особый подход. Потому что они живут своей, придуманной ими жизнью".

Фото: Марина СИЗОВА

- Ваш отец свободно ездил за границу, общался с кем хотел, владел информацией. И у многих возникает вопрос - он сотрудничал с органами?

- Никогда. Единственный раз отца пустили в архивы комитета Госбезопасности, когда он работал над романом «ТАСС уполномочен заявить». Тогда он пришел в кабинет к своему другу, нашему классному контрразведчику Вячеславу Кеворкову, который является прототипом Славина в романе и фильме. И тот ему выложил 40 томов дела Огородника (агента Трианона из фильма) и ушел: "Ты здесь смотри". И через час папа сбежал, сказав секретарше: «Я все проглядел, спасибо Славочке, остальное выдумаю». То есть во всех остальных случаях папа вкалывал в обыкновенных, открытых для писателей, для журналистов архивах. Просто, как говорил Александр Сергеевич Пушкин, мы ленивые и нелюбопытные . Некоторые авторы- современники выдумали: Семенов - агент КГБ. Да, к папе контрразведчики в гости приходили. Это были друзья. Я уже спрашивала у того же Евгения Примакова, папиного товарища еще со студенческих времен : «А папа был вашим агентом?» «Да ни фига не был он агентом, он был нашим другом, мы консультировали его всегда, но он никогда не был агентом». Но если на Западе папу спрашивали: «Правда, вы полковник КГБ?» Папа отшучивался: «Кто сказал вам эту глупость? Я уже генерал КГБ, и я не агент 007, а агент 001». Это была манера ответа глупцам. Он был писателем и умер писателем. И Андропов, который ему благоволил, говорил «многие знания, многие печали, выдумывайте лучше, ройтесь в открытых архивах». А так он просто вкалывал. Как историк вкалывал.

.

Фото: Марина СИЗОВА

Ольга Юлиановна показывает еще фото.

- А это он с Мэри Хемингуэй, в Ясной Поляне, как вы видите у них в руках не компот, а бутылка водки. Они пили, говорили о Хэме. С Хемингуэем отца связывал антифашизм. Папа открыл его для себя еще школьником и влюбился в его прозу. Никогда не имитировал, но мужская сильная проза их объединяет.

В доме несколько портретов писателя.

- Сестра Даша - прекрасная художница, она подарила несколько портретов отца своей кисти, еще здесь часть архива, перенесли из Москвы сюда, чтобы было в одном месте. В президентской библиотеке трепетно относятся к творчеству Юлиана Семенова и отсканировали весь творческий архив отца. То есть я спокойна, пожар, потоп - мне все равно, я очень довольна, что все останется в сохранности.

Судьбой Юлиану Семенову было отмеряно немного - всего 61 год, он умер после инсульта, похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Его сердце всегда принадлежало Крыму. Он говорил: «Крым - это праздник, который всегда с тобой».

- Его первая повесть - о Ялте. Начал Крымом и закончил Крымом. И последнее стихотворение - тоже о Крыме. Он мечтал создать в Ялте туристические отельные комплексы - и не для богачей, а для народа, мэрию ялтинскую сводил с западными инвесторами. Решил создать гольф-клуб в конце 80-х. Сейчас возвращаются снова к этой идее.

И это его, Юлиана Семенова, цитата: «Я писал мои книги, чтобы люди поняли: в мире нет безысходности, всегда есть выход, только надо надеяться на свои силы и во всем видеть красоту».

ВНИМАНИЕ, ШЕДЕВР!

«Шпион, который пришел с холода»

Все известные французские газеты заметили выход книги.

>> Одна из главных французских газет «Ле Монд» озаглавила статью: «Красный разведчик» Юлиана Семенова: другой шпион, который пришел с холода».

Отрывок из статьи: «Каждый новый стотысячный тираж Штирлица расходился за несколько дней. В отличии от пропагандистских романов Восточного блока 60-х годов, появившихся в противовес циклу о Джеймсе Бонде, романы о Штирлице написаны не топорно. У Семенова есть чувство ритма, и он прозорлив. Захар Прилепин в своем предисловии к французскому изданию книги написал о нем: «Сейчас такого типажа в литературе нет: перевёлся. И еще он был оригинальным типом, - с серьгой в ухе, лобастый, бородатый, в шикарных мятых пиджаках, отважный мужик, работяга, отличный друг». В 1987 году американский журнал Пипл опубликовал статью о русском романисте Юлиане Семенове. В ней писатель Василий Аксенов, который работал с Семеновым в журнале «Юность» перед тем, как уехать в США, сказал: « Он хорошо делал свою работу. Я сравню его с Робертом Ладлэмом ». Герой Семенова Исаев - достойный альтер эго Джоржа Смайли, шпиона Джона Ле Карре».

>> «Ле Пуан» вышла с заголовком «Семенов, русский Ле Карре». «В семье двойных агентов не хватало только Штирлица, советского разведчика, внедренного в нацистскую Германию. Штирлиц - прекрасный человек, прямой, великолепный разведчик, патриот, каких больше не делают…».

.

>>«Курьер Жиронды» советовал обратить внимание «Момент критики. Внимание, шедевр!»: «Настоящий шок испытает читатель этого романа о советском шпионе, внедренном в нацистские верха. Шпионе настолько достоверном, что старый Брежнев поверил в его существование и хотел наградить за заслуги перед Родиной. Как Сименон или Хемингуэй Семенов держит своего читателя в напряжении благодаря огромному таланту рассказчика, удивительному качеству слога и сопереживанию своему герою».

.

>> «Литературный Фигаро» предрекал «Возвращение Юлиана Семенова, русского Сименона»: «Мы познакомились с ним в апреле 1990 года, когда в издательстве « Бельфон » вышел его роман « Инженер Горенков » (Репортер). Советский Союз доживал последние месяцы, а тому, кого называли «Русским Сименоном» , оставалось жить три года. Сименон, друг Семенова, очень хвалил его книги, в которых « полицейские и преступники были настоящими» и говорил, что французы должны читать Семенова, чтобы не считать русских «инопланетянами». С Сименоном согласен Прилепин: «Мне кажется, что во Франции придают слишком много внимания русским авторам, специализирующимся на плохих новостях из России». Четверть века после своей смерти писатель Семенов вернулся. И принес свой взгляд на период Второй Мировой войны, который до этого освещали англо-саксонские авторы Ле Карре, Роберт Ладлэм, Филипп Керр, взгляд человека «с другого берега», человека образованного, интересного, талантливого».

>> На страницах «Юманите»: «Шпионский роман, захватывающий своей драматургией и чувством детали, является одновременно романом историческим и романом политическим, не менее захватывающим. Юлиан Семенов писатель на редкость информированный и образованный, говорил на нескольких языках, знал Грэма Грина и Сименона и был поклонником Хемингуэя. Он работал в Советском Союзе, - значительно более многогранном, чем это некоторые пытаются доказать, - на манер Джона Ле Карре. Его наследие было неизвестно Западу. Настало время это исправить и открыть этого первоклассного романиста».

>> «Литературный журнал» тоже сравнил: «Юлиан Семенов. Русский Ле Карре»: «Кто хочет понять Россию и ее президента Путина, должен читать Юлиана Семенова. Его герой, который делал для России то, что Джеймс Бонд делал для Великобритании, несет в себе ценности «русской мечты».